— Вы — мой больной. Поймите такую вещь: кость не болит. Болят мышцы, их нервы, сухожилия. Болят, когда мышца не работает, она либо атрофирована, либо спазмирована. Задача в том, чтобы заставить ее работать.
В кабинет к доктору Бубновскому я приковылял 12 марта 2012 года. С огромным конвертом снимков и диагнозов. Сергей Михайлович выслушал мой рассказ о том роковом трюке, просмотрел снимки и бумаги, уложил меня на живот и прошелся своими железными пальцами по моей спине, да так, что я заорал на весь этаж, раз прошелся, второй и выдал приговор:
Чего только не советовали родные и друзья: и волшебников-мануальщиков-костоправов, и клиники в Германии и Израиле, и грязи, и воды у нас и за границей, — а я лежал и тупо думал: нет, жить лежа я не буду!
Так и прожил я почти тридцать лет. А сейчас вот лежу.
Компрессионный перелом позвоночника. Но я не знал об этом: жил как все — строил дачу, таскал шифер, съездил в десятка три автопробегов, в две кругосветки. Немеет правая нога, присел на минутку — прошло. Немеет левая нога — опять присел — прошло. Болит позвоночник — остановился, растянул его немного — дальше пошел.
…32 года назад, еще во времена своего каскадерства, на съемках фильма «Похищение века» я не рассчитал развесовку универсала «Москвич-2137», который должен был лететь с трамплина метров двадцать. И был страшный удар о землю — два передних колеса отвалились.
В первый раз доктор Дзукаев и его коллеги вернули меня к нормальной жизни, продлив ресурс моего позвоночника почти на полтора года. Через два года, во второй раз, — на полгода. Но в третий раз, в прошлую зиму, я вернулся домой таким же лежачим, каким и привезла меня туда «скорая».
Его мне поставили лет пять назад в нейрохирургии знаменитой 67-й московской травматологической больницы, куда меня привезла «скорая»: просто я однажды, сделав резкое движение, рухнул на пол и полчаса полз к телефону, чтобы набрать «02».
Острая — до слез — боль правого тазобедренного сустава. Сустав в больнице проверили, просветили — как новенький. Диагноз: позвоночник.
Прошлой зимой я понял, что моя жизнь практически закончилась: выписавшись из больницы, я не мог больше трех минут ни сидеть, ни стоять, ни тем более — ходить. Только лежать.
Я не о нем буду рассказывать — о себе.
Фото: Анна Артемьева/«Новая газета»
Доктор Бубновский в реабилитационном зале.
В первый раз за свою журналистскую жизнь я пишу о себе
«Доктор, вы — гений!»
Или воспользуйтесь
Принимаю условия
Мы должны удостовериться, что вы не робот.Если изображение неразборчиво, Вы можете картинку
Введите код на картинке:
«Доктор, вы — гений!» - Авторские колонки - Новая Газета
Комментариев нет:
Отправить комментарий